Жребий у нас оригинальный, Олаф Норн выпускает стайку низших духов и начинается охота. Каждая пара выбирает себе того, что по вкусу, подчиняет, и дух передает капсулу с номером.

— Позволь мне? — просит Люсиль.

Я не против. И Берки в последний миг перехватывает изящную водяницу прямо из рук Мары Эйдин, а вместо нее буквально впихивает бывшей подружке покрытого отвратительной слизью мерзкого лупоглазого гвэра. Половина адептов вздыхают с облегчением, а ладони бывшей подружки тут же покрываются бородавками. Визг и причитания и без того писклявой девицы заставляют всех поморщиться. И лишь Люсиль мстительно ухмыляется.

Ничего из ряда вон — типичное проявление чувства юмора нашего декана. И даже не удивительно, что гвэр выплюнул капсулу с номером девять — цифра растеклась вонючей слизью по покрытию полигона. Олаф Норн даже особенно не мудрил — чем приятнее существо на вид, тем более ранний номер у него скрывается. Хочешь быть первым — борись с товарищами за самого симпатичного духа. Хочешь отсидеться в кустах — борись с собой и трогай руками всяческое непотребство.

Пока размышляла, насколько верен такой подход с педагогической точки зрения, Люсиль заполучила капсулу от водяницы. В воздухе сформировалась красивая циферка три. Замерцала бриллиантовыми капельками на солнце и исчезла, чтобы проявиться на наших запястьях.

— Отлично, — киваю я, разглядывая новое «украшение», весьма симпатичное.

Не сговариваясь, вместе поворачиваемся к расстроенной Маре, та старательно натягивает вниз рукава.

— Слизь?

Люсиль задумывается на мгновение.

— Скорее бородавки.

Мне не жалко Мару. Так не поступают даже с такими друзьями как Берки.

— Чего она так с тобой, вы же вроде дружили?

— Эйдин навязчивая, и я иногда подкалывала ее насчет ее голоса.

— Мм, — тяну многозначительно и думаю о нелепости причин подобной вражды.

Ну да ладно. У всех свои причуды, не хочу иметь с их дрязгами ничего общего.

— А еще я все рассказала Маре, — неожиданно продолжает Люсиль. — Про то, как будет проходить экзамен. Мы договорились, что она призовет существо земной стихии. Ну, ты же в курсе, что мне с ними легче всего? А я для нее вызову воздушника. Это обеспечит нам обеим хорошие баллы. Так вот, вчера вечером я случайно подслушала, как эта дрянь хвалилась, что нарочно призовет водянника, чтобы мне подгадить. У меня с ними не слишком хорошо, — Люсиль смотрит на меня так, словно ждет ответа.

Ее откровенность слегка подкупает. Сейчас она не юлит, и не пытается меня обхитрить. Прямо выдает свои сильные и слабые стороны. Запоздало понимаю, что когда Берки перехватила маленького водяного духа у Мары, выглядела довольно напряженно. Я связала это с конфликтом, но…

— Зачем ты потратила зря магию?

— Я не могла спустить это Эйдин с рук. Ты видела, что они подменили мою мантию?

Я снова покачала головой. Внутренне я была на ее стороне, хотя мне это и претило.

— Не переживай. Если ты поможешь и призовешь существо земной стихии, я справлюсь. Скажи, кто тебе удобней? Огневики? Может, воздушники или демоны? Я так и не поняла, кто тебе легче подчиняется? — она искушает меня не хуже какого-нибудь демона.

— Мне без разницы. Делай, как знаешь, — ответ дается непросто, слишком велико желание обеспечить себе легкий выигрыш.

Но собираю остатки воли в кулак и отворачиваюсь, не желая вступать в этот заговор. Лучше бы я ничего не знали. Ни о слабостях Люсиль. Ни о возможности облегчить себе жизнь. Искушение так искушение! Но кто даст гарантию, что это не очередная проверка? Что если император — этот парень с темным решительным взглядом потом залезет в мои мысли и решит, что я не только воровка, но еще и обманщица?

Глава 14. Выпускной экзамен в академии Шан-Дарах. Высший балл

Некоторое время мы с Люсиль наблюдаем, как к экзамену приступает первая пара адептов — закадычные друзья Мэлрой и Сендерс. Парни крепкие середнячки, и не привыкли быть первыми. К тому же ничего не знают о том, как все будет проходить сегодня, потому излишне волнуются. Бледные, только кивают, слушая пространные, пересыпанные специфическими шуточками объяснения декана. Если их отмести, то Олаф Норн говорит все тоже, что уже поведала Берки, остальные адепты тут же принимаются вполголоса обсуждать условия.

— Позвольте, — вмешивается одна из магесс-наблюдательниц. — Я должна не допустить и намека на нарушение. Позвольте небольшую проверку.

В дозволении декана она не нуждается и небрежным движением руки создает рой голубых шариков. Они вьются, крутятся, мерцают. И вдруг, будто определившись, устремляются каждый к своей паре. Один зависает в воздухе прямо передо мной и Люсиль. По его поверхности пробегают голубые молнии, и что-то подсказывает, руками его трогать не стоит.

Три шара вдруг вспыхивают ослепительно-красным, заставляя отшатнуться.

— Вы, вы и… вооот вы, поменяйтесь партнерами, — требует наблюдательница, повторно проверяя новообразованные пары своими волшебными шарами и удовлетворенно кивает.

Шары возвращаются и один за одним впитываются в ее ладонь. Призыватели так не умеют, и я подозреваю, что дело в ее перчатке — определенно, это какой-то артефакт. Наш шар задерживается рядом дольше остальных, но остается прежнего безмятежно-голубого цвета. Когда он наконец уходит, меня вдруг отпускает. Теперь точно все будет хорошо.

— Можете приступать, — милостиво кивает магесса, давая отмашку к началу экзамена.

Мара Эйден испуганно таращится на Сендерса, прежде чем выйти к центру огороженной магическим барьером части полигона. Ей все же повезло быть первой, да только не ясно — рада она этому или нет. А вот Мэлрою везет меньше. Мало того, что будет сдавать экзамен в паре с одной из «ящериц» Берки, да еще и самым последним. Девушки тоже растеряны и не знают, чего ожидать от новых партнеров. Видимо вмешательство наблюдателей основательно нарушило их планы.

Люсиль кидает на меня короткий удовлетворенный взгляд. А я стою и думаю, радоваться или нет. Что, вообще, означает эта проверка? Определяет наличие сговора между партнерами? Или, напротив, призвана сделать так, чтобы адептам было как можно сложней?

Экзамен начинается.

Первый блин идет комом. Оба волнуются. Мара еще и спешит. Покрытые бородавками руки дрожат, когда она чертит круг призыва. Мел крошится и ломается, его еле-еле хватает, чтобы дорисовать схему призыва. Судя по неожиданному даже для самой Эйдин результату, без ошибки не обошлось. Или же она слишком далеко зашла в своем стремлении насолить Люсиль.

То, что возникает внутри ее защитного круга должно быть относиться к водной стихии, не зря Берки ее подозревала. Но что-то идет не так. Видимо от стресса, Мара путает слова, или неверно чертит символ призыва. Или так и было задумано, в чем лично я сомневаюсь, слишком уж ошарашенное у Эйдин лицо. Ее монстр похож на огромную болотную жабу. Пупырчатую, бородавчатую и истекающую слизью. Прямо карма.

Мелькает длинный раздвоенный язык которой заканчивается двумя острыми шипами, и Мара взизгивает, отступая подальше.

— Вот же йархово отродье! — ругается Люсиль сквозь зубы, и не ясно она про монстра или про бывшую подружку, которое вот такое хотела на нее натравить.

Присматриваюсь к существу. Это болотный демон. Навскидку довольно высокого уровня. Такого «отправить обратно, не причинив вреда» не так-то и легко. Это понимает и Сендерс, у которого в кругу уже вьется мощный вихрь песчаного элементаля. Максимальный уровень — «гамма». Молодчина. Если бы не партнерша, был бы шанс получить хороший балл.

— Так тебе и надо, Эйдин! Выкуси! — продолжает радоваться Люсиль.

Ну да, песчанники — относятся к стихии земля, которую в свою очередь не жалует Мара. Тут прямо грех не порадоваться беде бывшей подружки. Что поделать, Эйдин действительно получила то, что готовила другим. Справедливо, как по мне. Одно не ясно. Если у них предпочтения прямо противоположные, зачем вообще собирались играть в поддавки? Не понять мне этих высших аристократов. И это еще меня считают странной?